Елена Яковлева – российская актриса, которая примеряет на себя кардинально разные роли, но все в ее исполнение выглядит бесподобно. Она очаровательно исполнила даже Бабу-ягу и Шапокляк, что доказывает настоящий талант актрисы. Недавно состоялась премьера фильма «Свет», где Елена сыграла главную роль. Это и послужило поводом взять у нее интервью.
Главной героине в картине «Свет», которую вы сыграли, почти шестьдесят лет, однако вы с таким возрастом не ассоциируетесь, если честно.
— Мне сейчас в основном и предлагают роли бабушек, мам взрослых детей. О Джульетте уже не мечтаю. (Смеется.) Выше или ниже возраста все равно не прыгнешь. Предложение Антона (режиссер «Света» Антон Коломеец) было очень заманчивым и интересным, поэтому я с удовольствием согласилась. Вообще интересно работать с молодыми режиссерами – у них нетривиальный творческий подход.
На данный момент, когда у вас за спиной сыграно столько ролей присутствуют ли пробы, либо все же репутация играет большую роль?
— Ой, нет, пробы не люблю, честно скажу. Посмотреть на режиссера с удовольствием прихожу, а самой пробоваться не хочется.
Быстро ли вжились в роль своей героини, ведь по характеру она очень холодна и закрыта?
— Антон писал Татьяну Сергеевну со своей мамы и немного мне о ней рассказал. У меня было ощущение, что я ее почувствовала. И потом у него как у режиссера очень хорошее чутье на правду, поэтому все практически сразу получилось. Иногда опиралась на свои внутренние переживания, которые ложились на материал и которыми я, конечно, ни с кем не делилась. Но в основном мы разговаривали. Несмотря на то что Антон и режиссер, и автор сценария, он шел на компромиссы. Если были какие-то находки с моей стороны, соглашался. Не бился головой о стенку и не объяснял, кто тут начальник, а кто подчиненный. У нас был такой хороший союз.
Ключевая черта героини в том, что эмпатия перекрывает ее собственные чувства. Вы с ней в этом похожи?
— Нельзя думать только о себе или только о других. Я не такая.
Вы сказали, что с молодыми режиссерами работа выглядит вовсе по-другому, а что скажете за совместную работу с молодыми актерами?
— Когда я начинала, а это было довольно-таки давно, на съемочной площадке все были вместе. Если тебя включали в свой круг общения, это был просто праздник – сидеть и слушать, раскрыв рот, о чем говорили Иннокентий Смоктуновский, Олег Ефремов, Юрий Богатырев, Наталья Гундарева. Я каждый день была под впечатлением от их рассказов, от их жизни. А сейчас все в своих вагончиках, все с мобильными телефонами, от которых они не отрываются.
Присутствовали у вас перерывы в карьере? И поменяли они ваши взгляды на свою профессию?
— У меня особых простоев не было, если не считать того, что в театре бывали большие паузы. Но я же понимаю, что невозможно каждый год выпускать какую-то премьеру в репертуарном театре. А ожидание чего-то… Это, в общем-то, хорошо – идет какой-то накопительный момент. Я это воспринимала как возможность – больше читаешь, больше мечтаешь. Поэтому для меня это тоже плодотворное время.
Работа на сцене лично для вас это для профессии или просто для души?
— Это баланс, безусловно. Без театра невозможно. Но и без кино тоже.
Важна ли обратная связь от зрителей в сфере кино?
— Вы знаете, когда после какой-нибудь кинопремьеры выходишь, а все смотрят тебе в глаза, улыбаются, здороваются и благодарят – это уже определенная награда. В вашей фильмографии несколько вех – от ранних фильмов до «Интердевочки», от «Каменской» до современных блокбастеров.
В каком отрезке времени было интереснее существовать с актерской точки зрения?
— Конечно, я боготворю тот период времени, когда работала с Петром Ефимовичем Тодоровским над «Интердевочкой». Это был какой-то фантастический альянс! И я очень сильно скучаю без такого кино. Но надо приспосабливаться и к тому, что сейчас происходит. Поэтому пытаюсь. (Улыбается.)
На данный момент в российском кино вышло множество сказок, где вы принимали участие.
— Я счастлива, что так случилось. Потому что сказки были забыты, довольно долго ничего хорошего и интересного на эту тему не снималось. Благодаря Диме Дьяченко случились и «Последний богатырь», где я Баба-яга, и «Чебурашка», где я играла Шапокляк. Хорошо и душевно работалось, надеюсь, что будет продолжение.
Сейчас вы играете в продолжении картины «Последний богатырь. Наследие». Есть отличия от полного метра?
— По моим ощущениям, это как полный метр. Очень подробная, серьезная работа режиссера Антона Маслова. Он с большой любовью относится к материалу, несмотря на то, что это не его детище, ведь в сериале есть несколько уже существующих персонажей.
Как ваша Баба-яга, например. Рады вернуться к этому образу?
— Особых психологических затрат нет, Баба-яга – все-таки сказочный персонаж. Вот грим тяжелый, через него сложно мимически пробиться. Его хочется преодолеть, чтобы лицо было не заклеенным, а более подвижным, чтобы можно было проявить больше эмоций. И слава богу, что зеленого фона не очень много. (Смеется.) В основном настоящие декорации и природа.
Бабу-ягу вы уже сыграли в нескольких проектах. Как не уставать от повторов ролей?
— Этого в первую очередь должны добиваться сценаристы и режиссеры, которые хотят иначе преподнести того или другого персонажа. Например, в «Склифосовском» у моей героини все время что-то происходит, она не ограничена операционной и кабинетом начальника, в ее жизни есть и серьезные человеческие изменения. В «Каменской» тоже. Поэтому мне не скучно.
Испытываете ли вы страх на площадке или на сцене?
— Если бы боялась, я бы, наверное, не работала.
Ваша жизнь расписана по минутам, удается ли сохранять гармонию в таком ритме?
— Я просто знаю, что чему-то постоянно наступает конец. (Улыбается.) И знаю, что через какое-то время буду скучать по тому, что происходило. Поэтому не тороплю эти моменты. Не плачу, не жалуюсь. Надо жить сегодняшним днем и наслаждаться тем, что сейчас можно сделать.
Есть ли у вас нелюбимая часть работы?
— Это ранние подъемы. (Смеется.) Сегодня у меня, например, хороший день: я закончила съемки, а еще двух часов нет, а завтра с десяти утра. Завтра вообще прекрасный день!